Мобилизация - Страница 69

Кто-то из них, на пике отчаянной неопределенности, незадолго до битвы за Солнечную систему, итогом которой вполне могло стать полное уничтожение Человечества, вдруг начал эксцентричный эксперимент, не соответствующий задачам войны. Зачем понадобилось создавать новое поколение кибернетических организмов, сочетая высшие достижения кибернетики с генной инженерией, формируя ростки характеров, обучая нейросистемы всему, что утратили люди: доброжелательности, умению воспринимать прекрасное?..

Шаг за шагом, тест за тестом кто-то вел их от элементарных навыков к формированию начатков самосознания, души, но не успел…

Война рассудила по-своему.

Штурм Земли поставил крест на любых начинаниях той эпохи.

Она помнила лишь черно-оранжевый сумрак, тугие всплески разрывов, рушащиеся здания, пылающий росчерк сбитого штурмовика, падающего в ущелье улицы, сокрушительный удар да искрящуюся метель осколков от выбитой витрины.

«Кем я была и кем стала?»

Мучительный, противоречивый вопрос.

Все светлое, человечное, что так бережно хранила ее душа, надломилось, она ощущала себя человеческим подобием, созданным по чьей-то прихоти.

Катя споткнулась. Воспоминания внезапно истончились, вернулись ощущения реальности.

Из носа шла кровь. В ушах шумело, глаза покраснели, система жизнеобеспечения нервно попискивала тревожными сигналами.

Из сумрака внезапно появился Тернов.

Катя сжалась, машинально отвернулась, чтобы он не заметил слез, не увидел крови, которую она не могла промокнуть – мешал загерметизированный боевой шлем.

– Держись, – он сократил дистанцию, покинул позицию на фланге, чтобы задействовать лазерную связь. – Мы почти у цели.

Катя поджала губы, промолчала в ответ, восстанавливая потерянный темп.

Тернов не стал настаивать на разговоре. Его фигуру вновь поглотила мгла.

«Почему он переживает за меня?»

Урман остановился.

Три полуразрушенных здания возвышались впереди сумеречными громадами. Неподалеку в разломе почвы застрял десантный модуль Инсектов.

– Тернов, осмотри! Катя, Искандер, прикройте его!

Секундное замешательство девушки привлекло внимание Торна:

– Соберись! Не время сейчас для слез! – Резкие фразы прозвучали, как хлесткий удар. «Уж кто из нас и похож на машину, так это он», – промелькнула в сознании Кати неприязненная мысль.

Шероховатая, слегка пожелтевшая от времени, покрытая мелкой паутиной трещин глыба стеклобетона выпирала из земли на краю глубокого оврага. Катя добралась до нее по обугленной осыпи, присела, произвела мгновенное сканирование.

«Прошлая жизнь уже не вернется. Иллюзия, сотворенная Дайлом, внушенная мне, потрескалась и готова лопнуть, рассыпаться на бессмысленные фрагменты, как этот кусок древнего здания… Он восстановил меня, дал мне совершенное биологическое тело, но память прошлого осталась, она перечеркивала настоящее, сотни нейромодулей, соединенных с плотью, проявили себя, жгли изнутри.

Все ложь?

Но что тогда жизнь?

Почему дрожит подбородок? Зачем эмоции, если я – кукла?»

Порыв холодного ветра принес ворох опавшей листвы, закружил ее в теснине между зданиями, рассыпал, наполняя пространство смутным движением, вызывая тревожный отклик сенсоров, мгновенно превратив изуродованный войной и временем участок земной поверхности в источник угрозы.

Палец машинально соскользнул на сенсор огня.

Новые, запретные ощущения. Катя не пыталась лгать себе, она отчетливо понимала: искра трепетного, тревожного чувства, вспыхнувшая в ее душе, не угасла. Ее сердце билось неровно, дыхание участилось, взгляд неотрывно следил за Ильей, иная, неведомая ранее острота эмоционального восприятия вплеталась в мысли, изменяла реальность.

Тернов спускался медленно. Дно оврага еще дымилось, с обшивки чужого корабля, будто черные слезы, срывались капли вязкой расплавленной субстанции.

Движение!

Тернов в этот миг приближался к кормовой части инопланетной машины. Мощная тепловая засветка и обилие металла частично блокировали работу его сканеров. Катя же отчетливо видела две фигуры, что притаились среди проржавевших, искореженных корпусов машин, – над оврагом нависал край древней парковки, часть плиты отломилась, осела, и разного рода металлический хлам сполз вниз, похоронив под собой носовую часть десантного модуля Инсектов.

Там, среди изувеченных механизмов, и притаились двое чужих!

Катя машинально закусила губу.

Внутренний голос кричал: стреляй, но палец застыл на сенсоре огня, словно роковое движение должно было поставить окончательную точку в ее предназначении, убить не порождение чуждой эволюции, а ее саму…

Доли секунд.

Излом судьбы.

Почему не стреляет Искандер? Отчего Урман застыл, привстав над укрытием? Разве Илья не видит угрозы?!

Душа и рассудок Кати заблудились в сумерках. Она не понимала, зачем находится тут, почему не бросила оружие, не ушла, кто и зачем заложил в нее способность убивать?

«Если я – мечта людей, переживших войну, воплощение их надежды, то мне впору встать, отбросить оружие и идти своей дорогой, ведь вражда и ненависть до сих пор пластаются вокруг мертвыми пустошами, щерятся обломками стен, зияют пустыми глазницами окон…

Бесконечный, бессмысленный бег по кругу, вражда, неприятие, ксенофобия, нежелание понимать иных существ, скрытые под маской правильных поступков, ухмыляющиеся из-под вуали справедливых решений, которым уже придумано оправдание.

Это не мой путь».

Еще секунда, и ее палец соскользнул бы с сенсорной гашетки оружия.